Глава 11. 1994 год. Больница
В начале апреля 1994 года Саше Гистеру позвонила родственница Тимофея Георгиевича – его внучатая племянница Галина Афанасьевна. Номер телефона Саши она нашла в записной книжке Тимофея Георгиевича. Она сказала, что Тимофея Георгиевича положили в больницу на обследование. Ему желательно каждый день привозить свежий кефир, а она одна с этим не справляется и просит нас, его учеников, помочь. Саша тут же отправился в больницу.
Тимофей Георгиевич был очень удивлен его посещением, но по пакету свежего кефира мгновенно вычислил, кто его “выдал”. Как всегда, он никого не хотел обременять своими проблемами, и поэтому чувствовал себя не очень удобно.
Условия в больнице были довольно неплохими. Единственная проблема заключалась в том, что Тимофей Георгиевич в то время уже очень плохо видел и очень плохо слышал. Поэтому он находился там практически в полной изоляции, с ним почти никто из соседей по палате и по отделению не общался. Окружающие воспринимали его как абсолютно “слепого” и “глухого” больного.
Мой приезд в больницу уже не вызвал у него такого удивления. Мы посидели в палате, поговорили о бурно протекающей в тот исторический период общественной жизни. Не смотря на сложность его положения, на трудность получения какой-либо информации в больнице, интерес ко всему происходящему в окружающем мире у него по-прежнему был очень большой. И если раньше, в 70-е – 80-е годы, наблюдая выкрутасы нашей внутренней и внешней политики, он частенько говаривал: “Чудны дела твои, Господи”, то в последнее время я часто слышал от него, что “жить стало намного интересней”.
Ему очень хотелось как можно скорее оказаться дома, там ведь и стены помогают. Свое пребывание в больнице он считал пустой формальностью, обычным обследованием ради галочки. Чувствовал он се6я, если бы не слух и не зрение, довольно неплохо. Он не знал, что врачи обнаружили у него рак желудка. К счастью, это тогда его не беспокоило. Как известно, онкологические заболевания в таком возрасте могут протекать довольно медленно.
Тимофей Георгиевич, по традиции подробно расспрашивал меня о моих делах и проблемах. Я тогда уже перешел на постоянную работу на кафедру физики МГТУ им. Баумана, однако, доходы на “государевой службе” не позволяли моей семье даже сводить концы с концами. Лена не работала и сидела дома с двумя маленькими детьми: Маше было восемь, а Наташе – четыре года.
Я рассказал, как пытался найти дополнительные источники существования, в частности, пробовал заняться репетиторством, давал несколько раз объявления в газете “Из рук в руки”, но все впустую. Кому тогда была нужна физика? Все рванулись в торговлю. Порой даже возникала мысль: “А не взять ли гитару и не встать ли где-нибудь в переходе?”
Совершенно случайно вспомнил, как лет восемь назад, еще в “прошлой жизни”, коллега по работе рассказывал, что один из его знакомых неплохо зарабатывает, составляя кроссворды. Попробовал это дело и я, составил несколько кроссвордов, обзвонил редакции, где-то на них обратили внимание, стали покупать. Так появилась возможность дополнительного заработка, которая и позволила моей семье все это непростое время хоть в какой-то мере держаться на плаву.
Тимофей Георгиевич кроссвордами заинтересовался. Как уже потом рассказывала Галина Афанасьевна, он сам очень любил их разгадывать.
- А у тебя сейчас есть какой-нибудь из твоих кроссвордов? – спросил он.
– Да – ответил я.
Как раз по пути в больницу я заехал в редакцию “Московской правды”. Эта газета раз в неделю выходила с приложением “Новый взгляд”, в котором я и публиковался. Один из номеров газеты был у меня в портфеле.
– А ну-ка, спроси меня что-нибудь – попросил Тимофей Георгиевич.
Я раскрыл газету и прочел один из вопросов:
– Прекраснейшая из женщин в греческой мифологии, пять букв.
Тимофей Георгиевич стал размышлять вслух:
– У греков – Афродита, но букв много. Может быть Венера, но это у римлян, и все равно шесть букв, а не пять. Не знаю … – недоуменно произнес он.
– Да знаете, Тимофей Георгиевич, это Елена –
– Конечно же, Елена Прекрасная – с огорчением вырвалось у него. Он был раздосадован, что знал ведь, а вспомнить не смог.
– Давай-ка еще что-нибудь – попросил он.
– Старинное пахотное орудие, пять букв – сказал я.
Этот вопрос опять заставил его задуматься.
– Соха, но это четыре буквы. А больше ничего на ум не приходит … –
Ему казалось странным, как это он, выходец из деревни, не может ответить на такой, в общем-то, несложный вопрос.
– Так что же это? –
– Орало –
Он опять досадовал на себя.
– Ну, конечно! “Перекуем мечи на орала!” Ведь были же такие слова в известной песне.
– Слушай, а интересные у тебя кроссворды – резюмировал он.
Так я получил одобрение своей кроссвордной деятельности на самом высоком для себя уровне. За эти годы мне пришлось сменить довольно много изданий и редакций. Сравнительно недавно одна известная газета, с которой я сотрудничаю, прислала мне подборку отзывов читателей о моих кроссвордах. Что говорить, приятно читать хорошие отзывы о своей работе, они мобилизуют, придают новый творческий заряд. Но я всегда помню, что первую поддержку, первые слова одобрения в адрес нового для себя вида деятельности я получил от своего учителя.
В больнице пришло время обеда, мы распрощались, и больше живым я Тимофея Георгиевича не видел...
| 
